«Печаль моя светла»… Нет, не всегда.
Она порою черная, как дёготь;
с табличкою «Окрашено. Не трогать!»,
тоскливо обращенной в никуда.
Печаль моя бесплодней, чем Борей,
в ней беспросвет трагедии Софокла…
Дождь-бультерьер бросается на стёкла
страдающих желтухой фонарей.
А здесь, внутри — над чашкою парк
и кофе с одиночеством вприкуску…
И ты, и я — лишь скопища корпускул.
Мы мельче наших слов и наших строк.